1
Стандартюрер Штурлец шел по коридору, намереваясь в десятый раз за вечер посетить саншкаф. Коридор, по которому шел Штурлец, находился в звездолете «Примус», а сам звездолет находился в двух днях лета от родной планеты Геи.
Быструю космическую посудину приходилось постоянно останавливать чтобы сходить в саншкаф без приключений. Если бы Штурлец не любил так сильно котлеты из сывергелятины, он бы еще час назад приземлился в своем родном городе. Но что поделаешь, если на Гее содержание сывергелов запрещено? В них, видите ли, много жира. Странные, однако, запреты. Приходилось лакомиться деликатесом в сомнительных инопланетных заведениях.
Штурлец возвращался с ответственного задания по терраформированию одной маленькой безжизненной планетки, которую именовали Прекря. Как раз после посещения сывергелового ресторана (больше похожего, впорчем, на забегаловку для космических бомжей) Штурлец засел за написание отчета, но работу приходилось прерывать из-за постоянных позывов сходить в саншкаф. И все же к моменту приземления звездолета отчет был закончен и выслан начальнику.
Не успел Штурлец завалиться в свой жилшар и принять микродуш, как начальник вызвал его на видеотрепку.
Не особенно церемонясь, начальник заявил:
— Штурлец, твой отчет никуда не годен.
Штурлец был готов:
— Почему, мой надзиратель?
— Мне ни к чему романтические муки. «Безвидные земли», тоже мне. Разве это похоже на серьезный отчет о профессионально проделанной работе?
— Нет, мой надзиратель.
— Переделать. Романтику оставь для своей фрю-фрю.
— Слушаюсь, мой надзиратель.
— Слава Адзипу!
— Слава Аздипу!
Штурлец подозревал, что его талант не будет оценен. Полдня работы и треть дня в саншкафу прошли насмарку. Штурлец знал, что он написал удачный отчет, но с начальством не поспоришь. Что ж, по крайней мере, была попытка превратить сухой и безжизненный документ в интересный, и местами даже оригинальный.
Штурлец сел за новый отчет, пестрящий любимыми словосочетаниями начальства, вроде «операция прошла успешно» и «процесс занял 20 минут». Уж это-то точно придется по душе. Нужно дать то, что требуют и, наконец, отдохнуть.
Спустя несколько часов новый отчет был выслан начальству. В ответ пришел зеленый свисток, а это означало, что теперь все нормально. Начальство разговаривает с подчиненными только тогда, когда нужно наказать. Так было тысячу лет назад. Так будет спустя тысячу лет.
Штурлец лег в свою сплюшкамеру, выбрал программу «спать долго и видеть сны с голыми таксобабами» и моментально вырубился.
2
Проснулся Штурлец уже на рабочем месте. Сплюшкамера в назначенное время сбросила спящего сном младенца стандартюрера в самодвижущийся экипаж, который и доставил Штурлеца в автоматическом режиме на работу, прямо за рабочий стол. Продрав очи, Штурлец пожелал удовлетворить потребность в общении.
В государственном НИИ стратегического назначения и военного подчинения, занимающемся терраформированием, работало больше тысячи человек, но Штурлец постоянно общался только с людьми из своего отдела №9, занимающегося непосредственным воплощением разработок всего НИИ. Коллег было одиннадцать. На данный момент трое были на объектах, а еще двое болели проглотитом, посему Штурлец обнаружил шестерых. Главное, в наличии имелась Рузи Иксис — самая симпатичная женщина отдела. Рузи была единственной женщиной в коллективе терраформистов. Стандартюрер жаждал поговорить с нею.
Штурлец вышел на середину комнаты и сказал:
— Ой, всем здравствовать желаю! Я приехал из Китаю!
В отделе №9 было принято общаться стихами. Конечно, Штурлец приехал не из Китая, но так как об этом знали все, то это было совершенно не важно.
Гриль Бадгад, старый седой терраформист в восьмом поколении, отозвался:
— Штурлец вышел из тумана. Рожа как у наркомана.
Это было не очень смешно, но Рузи улыбнулась.
Штурлец тоже улыбнулся, выпятил грудь и заявил:
— Сделал свой проект успешно. Очевидно что, конечно.
Рузи на это сказала:
— Хвастунишка облажался. Сывергелов обожрался.
Госпожа Иксис говорила, не переставая улыбаться, да и вообще отношения в отделе №9 были крайне дружелюбными, поэтому Штурлец и не подумал обижаться.
Он ответил:
— Я иду проветрить харю. Вас с собою приглашаю.
Конечно, под «вас» имелась в виду Рузи, но намылились еще двое.
Штурлец сверкнул очами и проговорил:
— Господа, испейте яду. Поболтать мне с дамой надо.
Спустя пять минут Штурлец и Рузи Иксис стояли на балкончике для проветривания лиц.
Штурлец сказал:
— Рузи, ты подумала над моими словами?
Рузи ответила:
— Да, Воителефон. Я подумала. Я не могу сейчас ответить тебе на этот вопрос.
Штурлец не удивился:
— Ясно. Да, я так и думал. Ты рассудила абсолютно правильно.
— Не огорчайся, я не говорю «нет». Все в твоих руках, Воителефон.
— Да, Рузи. Я понял. Спасибо.
— Пожалуйста. Как твоя планета? Все прошло гладко? Расскажи, мне интересно.
Штурлец был рад отвлечься от невеселых мыслей и принялся в подробностях рассказывать о проделанной работе. Не забыл он упомянуть и о «плохом» отчете. Рузи слушала. Ее рыжие локоны развевались на ветру. Ее глаза светились искренним интересом. Она была прекрасна.
Спустя два часа человек по имени Воителефон и по фамилии Штурлец сидел за своим цифродавом и смотрел в экран. На экран было выведено изображение нескольких автоматических наблюдательных видеосъемщиков, которыми Штурлец обильно завалил последнюю обработанную им планету. Штурлец лениво переключался между разными экземплярами, меняя виды. Конечно, операция была произведена недавно, еще и не могло произойти ничего интересного. Теперь нужно наблюдать. Ждать и наблюдать. Может, на той планете появится жизнь? Может, на этой планете появится жизнь?
3
Жизнь — сложная штука. Странная. Сегодня она есть, завтра — нет.
Штурлец жил по инерции уже который год.
Рузи исчезла. Она просто уволилась, когда стандартюрер был в отпуске. Штурлец пытался ее найти, оставлял сообщения, писал письма, но все они остались без ответа. Женщины — существа малодушные. Они редко могут сказать в лицо, что отношения закончены. Обычно они убегают.
Нет, не то чтобы Штурлец любил Рузи больше жизни. Но это была такая замечательная женщина. С ней он мог бы быть счастлив. А первое свидание — о, это было нечто! Это был, наверное, лучший день в жизни Штурлеца! Уж один из лучших точно.
И вот, стандартюрер глубокомысленно смотрел на полуразобранную коробку космических передач своего звездолета. Вообще-то все сервисное обслуживание успешно осуществляли роботы-жестянщики, но Штурлецу нужно было отвлечься. Правда, получалось плохо. И он думал о Рузи снова и снова.
Неудивительно, что Штурлец вздрогнул, когда тишину звездолетного гаража разбил голос Гриля Бадгада, который произнес:
— Чем ты занят, мой коллега? Все сидишь тут, как телега.
Штурлец ответил:
— Никого не напрягаю. Просто «Примус» починяю.
Багдад сообщил:
— Цифродав твой всех пугает. Красным цветом все мигает.
Стандартюрер немного потупил, переваривая сказанное, потом внезапно вскочил на свой самокат и понесся к своему рабочему месту. Красный сигнал датчиков интеллекта означал, что был обнаружен разумный организм. Штурлец подлетел к своему цифродаву и начал тщательную проверку сигнала. Животные-то уже давно жили на планете, а вот действительно разумных существ не было. Проверка показала — ошибки нет.
Через два дня Штурлец на всех парах летел к Прекре в своем любимом звездолете «Примус». Если бы стандартюрер не ковырялся в коробке космических передач, то вылетел бы на день раньше. Но это была совсем не важно. Инструкция обязывает терраформиста лично отвечать за разумных существ, появившихся в результате его деятельности. И Воителефон Штурлец был рад тому, что у него появилась возможность занять себя важным делом. Она надеялся, что такое важное дело все же поможет не думать больше о Рузи Иксис. И позволит на обратном пути скушать большой вкусный сывергеловый бифштекс. Штурлец размышлял о том, что мужчине, вообще-то, не нужна женщина, которая не хочет быть с ним.
Стандартюрер Штурлец сидел в своем любимом кресле, смотрел в окошко звездолета и улыбался. Впервые за долгое время.
4
Сезомлет шел по пустыне, матерясь на песок, солнце и все остальное вместе взятое. Радом с ним ковылял его брат Норай. А позади них обоих тащился весь остальной народ. Народу было много, больше тысячи человек.
Сезомлет, Норай и народ шли на свое новое место жительства. Старое было захвачено соседним племенем. Они оказались многочисленнее, многих убили, поэтому тысяча человек — это еще удача. Могли вырезать всех.
Сезомлет был вождем племени. Норай — его помощник и первый (он же последний) заместитель. Так как Сезомлет сильно картавил, и его речи вызывали не уважение, а смех, то оратором, оглашавшим решения вождя, был именно Норай.
Сезомлет говорил, что избран богом. Это был обман. Сезомлет и сам не верил в богов, особенно после всех тех совершенно незаслуженных бед, которые постигли его племя. Но простые представители племени не подозревали об обмане. А это значило, что власть — у Сезомлета и его брата. И власть эта никем не оспаривалась.
Когда темнота опустилась на пустыню, Сезомлет остановил свое племя на ночлег. Перед отходом ко сну он, по им же заведенному обычаю, пошел «помолиться богу». Выражалось это в том, что Сезомлет и Норай отходили в уединенное место, где их никто из соплеменников не слышал, и обсуждали план действий на завтра. Если рядом была гора, то братья взбирались на нее. На этот раз гора была. Пока народ посапывал в походных палатках, Сезомлет и Норай взобрались не гору, уселись на самой середине вершины и принялись за активное обсуждение. Сезомлет доказывал, что завтра надо бы нагнать на плебс страху божьего, а то некоторые мужики уже стали дерзить. Для этого вождь предлагал задушить пару девственниц во сне, а утром сказать, что бог наказал народ за дерзость по отношению к богоизбранному вождю. Норай же говорил, что девственниц надо не душить, а лишить девственности, покуда они спят, причем перед этим нужно устроить проверку всех девственниц племени на предмет девственности.
В самый разгар их спора на вершине горы появился странный высокий субъект с большой головой и зелеными ушами. Братья в пылу спора его не заметили, и Штурлецу (а это был именно он) пришлось как следует покашлять, чтобы привлечь внимание к своей персоне. Сезомлет моментально заткнулся, выпучил свои и без того немаленькие глаза на пришельца и заорал. Норай также заорал за компанию, но внезапно и тот и другой замолчали. Это Штурлец парализовал их на пару минут парализатором примитивных форм жизни, который, как ни странно, сработал. Так как стандартюрер прекрасно владел передачей мыслей на расстояние, то он внушил Сезомлету и Нораю, что он друг, и даже больше — создатель жизни на этой планете. Когда действие парализатора прошло, братья уже не орали. Они продолжали пучить глаза, но способность мыслить более-менее адекватно возвращалась к ним. Первым заговорил старший брат, то бишь Сезомлет.
Он сказал:
— Ты создал этот мир? Так ты тот бог, в которого верят некоторые племена?
Штурлец, конечно, не знал языка, на коем к нему обратился Сезомлет, но это и не требовалось, так как стандартюрер прекрасно владел чтением мыслей, за которое имел даже высшую оценку в первом классе.
Он ответил, запихивая свои мысли в головы братьев:
— Я прилетел сюда, когда тут не было вообще ничего. Безвидно все было. И пусто. И вот, я вижу вас, мыслящих, хоть и примитивно. Вы развились благодаря моей работе. И мое сердце переполняет любовь и радость.
И тут Штурлец вспомнил о своем первоначальном отчете, который ему так удался, но был совершенно не востребован.
Норай впервые подал голос:
— Значит, ты не будешь нас убивать?
Штурлец ответил:
— Я пришел оценить уровень интеллектуального развития и установить личный контакт. Так предписывает инструкция. Уничтожать живые существа инструкция не позволяет. Я не собираюсь вас убивать.
Сезомлет спросил:
— А ты дашь нам нечеловеческую силу? Или гениальную мудрость?
Штурлец мысленно передал что-то вроде «ха-ха-ха» и сказал:
— Конечно же нет. Вам нужно развиваться самим, только так вы сможете существовать устойчиво. А я буду вмешиваться, только если приключится какая-то действительно крупная катастрофа.
Тут Норай пал ниц и проговорил:
— Спасибо тебе, боже, за то, что не отнимаешь у нас жизнь.
А Сезомлет добавил:
— Да, спасибо. Расскажи нам, как ты создал все это? Я запишу, и именно наше племя станет носителем единственно верной религии. Я слышал, что плетут наши соседи. Про каких-то черепах и змей. Тьфу! Только помедленнее рассказывай. Я буду выбивать слова на камне, а это не очень-то быстро получается.
Губы стандартюрера Штурлеца расплылись в улыбке.
Он быстренько нашел в памяти своего карманного суперцифродава забракованный отчет, достал из кармана складной стул, разложил его, уселся поудобнее и начал читать:
— Вначале я сделал небо и землю. Земля была пуста и безвидна, и тьма была над бездной, и ветер космический над водою носился...